Чжу Юнсунг, племянник Сиятельного Вана
Егор Гольский (Змей), Москва

Жизнь придворного

Оригинал на GameForums.ru

О великие Небожители и властители душ людских, за что вы прокляли меня?

Моя жизнь при дворце только в первые годы свои была беззаботна и легка (только завистник может полагать, что если тебе пришлось родится племянником Сиятельного Вана, то это великая награда кармической цепи за прошлые заслуги). Но чем взрослее я становился, тем больше испытаний посылала мне судьба.

Сначала умер мой отец, досточтимый человек и храбрый воин. С этой поры на мои плечи легло бремя ответственности за мать и сестру, а также забота о семейном процветании (с которой я не смог достойно справиться, но об этом дальше).

Позднее я, по глупости и неразумности своей, решил, что путь опия приведет меня к столь желанному просвещению. Но это была не только глупая, но и роковая ошибка. Я не сразу понял, что принять опий гораздо проще, чем отказаться от него насовсем. С той поры я не находил себе спокойного дня без посещения опиумокурильни, где оставлял огромную часть семейной казны. Одно утешало меня, что моя страсть дает краткое прозрение и возможно я все-таки смогу приблизится к тайнам Поднебесной (по крайней мере, Зебра не говорила глупостей, просто я на тот момент еще не способен был их понять). Но и эта мысль уже не радует меня.

Следующая горесть, пришедшая ко мне, заключалась в том, что меня и девушку, которую я так любил, разделяла огромная пропасть. Я был чиновником пятого ранга и носил гордую фамилию Чжу, а она, Чу Юн-Си, была всего лишь племянницей придворного лекаря... Кроме этой пропасти, была и другая, преодолеть которую мне было уже не по силам, но обо всем по порядку.

Чем дальше шла дорога времени, тем тяжелее становилось в моем родном Нинго. Незадолго до самых ошеломительных событий, о которых не знает разве только глухой и слепой житель провинции, во дворце дождем размыло алтарь предков, который мне и поручили восстанавливать. Пожалуй, это был один из немногих хороших моментов (ни в коем случае не разрушение старого алтаря, что есть горе неизгладимое, но честь восстановления).

Также, по мере сил, я обустраивал наш дворец и делал его лучше. Так, к моим скромным заслугам можно приписать приглашение во дворец каллиграфа из Школы Каллиграфии. Но и этим деянием я не могу гордиться полностью, так как по сообщениям доверенного человека, часть этой Школы поддерживала мятежников, и я до сих пор не могу с уверенностью заявлять о верности нанятого мастера...

Все дальнейшие события напоминали ужасный сон, посланный демонами, чтобы терзать мое существо.

Началом было, пожалуй, мое недостойное поведение, диктуемое желанием и страстью к опиуму. Когда я, как безумный зверь, бежал в курильню, чтобы получить новую порцию этого дьявольского зелья, меня остановил дворцовый стражник. Я полностью могу понять его, поскольку огонь в моих глазах мог красноречиво показать мое невменяемое состояние...

Еще долго я лежал потом в своих покоях и старался побороть свой недуг, который одолел не только мой разум, но и мое тело. Но ни моих сил, ни сил придворного лекаря, ни даже помощь, которую оказал преподобный Лань Даосин, ничего этого не было достаточно для избавления...

Уже после, немного придя в себя, но еще бесконечно слабый, я встал с ложа, однако только для того, чтобы застать недостойных Лю, врывающихся во дворец. Но мудрость досточтимого Вана победила те низменные желания, роившиеся в головах этих презренных.

Вспоминая часы, проведенные мною в покоях в ожидании избавления от моей зависимости, я радуюсь и печалюсь той заботе, которой окружила меня Юн-Си. Именно в тот момент я решил, что она прекрасна и добра как никто иной, и принял решение сделать ее своей наложницей. Это были немногие сладостные часы, отдающиеся теперь острой болью в моем сердце... Тогда же пошли слухи о том, что дядя Юн-Си, наш лекарь, причастен к попытке отравления, а впоследствии он же был найден убитым. Я же обещал, что возьму на себя все проблемы, связанные с похоронами дяди, и не дам ее в обиду тем, кто захочет обвинить ее в попытке отравления...

Самое большое потрясение началось с удара железной молнии, громом к которой стал крик "Вана убили!!!". Траур мгновенно опутал дворец паутиной печали и скорби.

Мне же Небожители послали дополнительную трагедию. В мое сердце как яд проникло сообщение о том, что Юн-Си нет во дворце... Предательство!!! Убийство одного из самых дорогих мне людей и разбитая на множество частей любовь. Вот она, радость быть чиновником и жить при дворце.

Мои следующие действия были похожи на вялые колыхания утопленника на волнах. Я сразу же пошел в опиумокурильню. Это не принесло мне ни облегчения, ни смерти, как я надеялся. Перед этим я дал указания нашему помощнику писца, который оказался очень умелым следопытом и осведомителем, найти беглянку и привести ее обратно для дознания. В случае, если это будет невозможным, даровать ей самую страшную смерть, на которую он только способен.

А после порции опиума я занялся похоронами усопшего Вана. Общение с геомантом и дальнейшая организация погребения немного отвлекли меня от тяжких мыслей. Но верно Небожители и тут не желали покоя для меня: на входе в город была задержана беглянка Юн-Си... Уж не знаю, что заставило ее вернутся в Нинго, но в этот момент сомнения закрались в мою душу. Но, как показало дальнейшее разбирательство, они были неуместны.

После всего этого приезд Императорского Цензора второго ранга был как нельзя более уместным для судьбы Нинго, но никак не для моей судьбы.

Теперь я не знаю, на сколько дней жизни хватит моих сил.

Да даруют Небожители мне легкую кончину...

Чжу Юнсунг,
Племянник ныне покойного Вана,
Сын ныне покойного отца,
Жертва ныне покойной любви.