Лю Бовэнь, староста деревни Хэтянь
Денис Коричин (Декор), Москва

На деревню Бабушке от Бовэня-Старосты

Оригинал (дополнение, техническая часть) на GameForums.ru

Городок Танбао, окрестности Чайного домика
Второго года жизни вне родной Хэтянь

Здравствуй, дорогая бабушка. Я уверен, что ты все еще жива и здорова, так же, как и была последние лет пятнадцать, пока я был старостой нашей деревни, и сможешь прочитать эти строки. Пишу тебе, чтобы ты не беспокоилась о своих внуках – Лю Минь Юне и Лю Иляне. Они в порядке и передают тебе приветы и пожелания долгого здоровья.

Сажусь за это письмо, чтобы ты поняла, каким плохим старостой я был прошлые пятнадцать лет, и что хорошего я сделал за последние четыре года.

Часть первая
Как крестьяне караван с налогами водили

Все началось с того самого дня, как я узнал, что мой мятежный по духу сын – бедный Лю Хоу – вернулся в родные края. Пробравшись окольными путями в Танбао (почтовая станция почему-то не работала), в Чайную нашей дорогой Лю Мэй (какая все-таки красивая была эта Чайная), я обнаружил там спящего на посту родного сына. Во мне взыграла гордость за нашу фамилию, и я "спустил тайских собак" на моего сына. Он проснулся, подобрался, приветствовал меня и своих братьев как подобает и мы повели разговор. Он исхудал за время странствий, но возмужал. Впрочем, что я рассказываю, ты же видела его чуть погодя, когда он пришел в деревню.

Сначала я уговаривал его вернуться в деревню, потому что лишние крепкие руки не повредили бы нам в хозяйстве, но когда я узнал, что Танбао – прибежище мятежников, мне пришла в голову хитрая мысль – а что если украсть собственный караван с налогами и продать его, а потом все свалить на этих самых мятежников. Чем я и поделился с Лю Хоу. Ему, естественно, эта мысль пришлась по душе, поскольку он все еще чувствовал себя виноватым перед семьей за то, что сбежал странствовать пять лет назад.

Мы порешили так: в следующий сезон он и его приятель Хо Ха идут свидетельствовать свое почтение монахам Шаолиня, я тем временем пробираюсь в Нинго, разговариваю с господином чиновником Управляющим Ванской Казной, договариваюсь о том, чтобы за караваном приехали, а то на дорогах неспокойно, и возвращаюсь обратно.

Выполнив задуманное, я появился в родной деревне практически одновременно с "вернувшимся из странствий" Лю Хоу. И вдруг кое-что пошло не так. Наша дорогая бабушка, с которой я просто не мог не поделиться своими замыслами, вдруг решила отправить Лю Хоу в солдаты. Я-то знал, что в солдатах молодой человек не может научиться ничему кроме пьянства, разгульной жизни и халатности по отношению к своим обязанностям, поскольку не раз видел солдат, служащих у Сиятельного Вана. Посему я очень огорчился бабушкиным решением, но виду не показал и отправил сына на службу.

План наш, к слову сказать, был достаточно сложен в исполнении. Зарабатывать деньги в Поднебесной практически невыгодное занятие – для того чтобы продать караван риса, наш дорогой Лю Илян, сын уважаемого мной Лю Вэйфена, хозяина Игорного дома, и мой племянник должен был объехать по дорогам три населенных пункта – нашу родную Хэтянь, почтовую станцию, через которую проходило все дорожное сообщение, столицу Нинго и любое из двух оставшихся поселений – Шаолинь или Танбао. Таким образом:

1) Нам было необходимо проходить почтовую станцию с одним и тем же караваном и, что самое страшное, при обязательном участии Лю Иляна.

2) Нам нельзя было сделать так, чтобы Нинго был последней точкой, поскольку концы продаваемого каравана сразу же найдутся.

3) Мы были обязаны минимум дважды дожидаться сменных лошадей на почтовой станции.

4) Нам нельзя было официально посещать Нинго от имени деревни Хэтянь, иначе налоги сразу же отобрали бы.

Мы решили следующее: отметившись в родной деревне караван уходил на почтовую станцию, а затем в Нинго. По дороге в Нинго караван грабил Лю Хоу со своим напарником Хо Ха. Поскольку при караване путешествовал наш дорогой Лю – младший сборщик налогов, очевидно слывущий своей неподкупностью и работающий на службе у Вана с рвением маньяка – мы не должны были причинить ему вреда. Тем более, что я обещал бабушке, что никто из Лю не пострадает. Скромная сумма в 100 вэней обеспечила правильные показания со стороны чиновника, а стражник, сопровождавший его (который никогда не был Лю) был просто обязан умереть, дабы не раскрыть наш маленький секрет и послужить общему делу.

После чего, Лю Хоу и Хо Ха в сопровождении Лю Иляна, якобы шантажируемого со стороны злобных похитителей его семьи, ввозили нелегальный караван в Нинго, где тот же Лю Илян ставил отметки о прохождении Нинго, после чего "вторично оглушенный" подкидывался в игорный дом к своему отцу, а мешки вытаскивались из игорного дома и отправлялись на почтовую станцию, откуда отправлялись в Танбао. Лю Илян, к тому времени уже допрошенный и отпущенный, отправлялся в Танбао где и распродавал все шесть подвод с рисом.

Возможно, кому-то может показаться слишком заумной разыгрываемая комбинация. Так вот, со своей стороны заявляю – она не сложнее панга, конга или маджонга. Тем более, что наша досточтимая бабушка, принимая нас в семью, говорила, что мы должны являть собой пример сплоченности и хитроумия, как это делает некая Ма Фи Я.

Сложная комбинация все-таки сыграла, хотя мы и натолкнулись на некоторые препятствия. Злым духам стало известно о нашей задумке только в Нинго (один особенно злой дух по имени Оль Га практически насильно покопался в моей памяти :) и извлек из нее все наши планы, а другой злой дух Йо Лаф стоял рядом и смеялся, видя мои мучения). Моего племянника допросили и оставили под стражей, что ставило под угрозу реализацию товаров в срок. Тем не менее, хитроумный судья Ди не должен был освободиться от разбирательств в Нинго раньше времени, чтобы не настигнуть караван на почтовой станции.

Посему мы решили пожертвовать пятками Иляна и немного потянули время. Таким образом, караван успел уйти, пока стражники обыскивали игорный дом по нашей же наводке, допрашивали всех участников и собирались дойти маршем до почтовой станции.

Илян отправился с почтовой станции в Танбао – продавать рис – а мы, тем временем, отправились в Хэтянь. Надо сказать, я попал в крайне щекотливую ситуации. Сиятельный Ван потребовал меня к себе с отчетом о том, что на моих землях творятся бесчинства. Я готовился отвечать за караван, но был совершенно сбит с толку рассказом об убийстве какого-то высокого чиновника, посланного самим Императором. Заикаясь и сплетая язык, я кое-как отговорился, наобещав Вану скорейшего разбирательства.

Собственно, с разбирательством мы и направились по дороге в Хэтянь. Надо сказать, проницательный Ди догадывался о том, что караван был продан в Танбао. И только одному небу известно, почему он не отправился догонять его. Возможно, судью успокаивало то, что он все равно назначил нам выплату долга за утерянный караван. Я решил разобраться с этим чуть позже.

На месте преступления мы уточнили подробности события, пообщавшись со злым духом Ко Ля, и отправились дальше. По дороге судья повстречал вооруженного человека, что еще раз могло направить его по ложному следу и отвести от нас подозрения, а мы скорым темпом отправились в Хэтянь. Получив почтового голубя о том, что караван продан, мы договорились с судьей, что пойдем тайными тропами и заглянем в Танбао, нет ли там остатков тех, кто ехал вместе с послом Императора или хотя бы их лошадей.

Получив деньги, мы разошлись кто куда – я поехал домой, чтобы отдать часть денег бабушке, другую часть – сыну на обучение в столице и прохождение экзамена, третью – Лю Хоу сотоварищи за отлично выполненную работу.

Часть вторая
Как крестьяне отдыхали

К закату сезона мы спокойно отдыхали у себя в деревне. И вдруг мне в голову пришла мысль, а что если мы найдем посла Императора? Ван наверняка даст большую награду. Всех нас знали в лицо – кто же будет "послом"? И тогда мы решили назначить послом полусумасшедшего лекаря, которого приняли в семью около пяти лун назад. Шесть раз повторив то, что "посол" должен сказать перед воротами, мы с моим старшим сыном отправились в столицу – разыскивать стражников. Мы нашли их и договорились за скромную сумму в 100 вэней, что они укажут на присланного нами человека, и подтвердят, что это тот самый гонец.

Возвращаясь в деревню, мы убили какого-то черного человека. Он отказывался уступать нам дорогу и угрожающе помахивал большим ножом. С перепугу мы нанесли ему около трех ранений копьем и двух – саблей, после чего для верности добавили еще около десяти общим числом. Удостоверившись, что он умер, мы отнесли его нож подальше. Я попытался было накарябать посмертную справку, но потом вспомнил, что не успел спросить его имени. И мы оставили его в придорожной канаве, не забыв указать, что мир духов дальше и налево, а к нам в деревню дальше и направо. Чтобы он не перепутал.

Вернувшись в деревню, мы обнаружили монгольское Му Ти Ло, охотника, постоянно ищущего приключения на свою и наши головы. В этот раз он предложил украсть жену военачальника Нинго. Поняв, что ему все равно, а нам знакомство с военачальником может пригодиться в будущем, мы спешно ударили по рукам, выкупили жену и повели ее обратно в Нинго, захватив с собой посла.

Но "посол" оказался человеком слабым на память и тщеславным, и вместо того, чтобы назваться гонцом, назвался цензором, после чего был допрошен настоящим цензором с пристрастием и брошен в тюрьму. А мы, вернув жену, весело побрели домой.

Часть третья
Как крестьяне к Вану говорить ходили

Говорила мне бабушка – всем воздастся за их пригрешения. Ну и кто бы мог подумать, что мой родной сын Лю Хоу так глупо попадется. Он отправился в Нинго, где был пойман прямо на воротах как соучастник ограбления каравана.

Юриспруденция в нашем современном Китае совершенная, не более чем через четверть часа бедному Лю Хоу был вынесен приговор. Но даже я был удивлен, когда узнал, что он был тут же приведен в исполнение. И взбешен, когда узнал, что моему сыну вынесли смертный приговор, обезглавили, а тело не предали земле, а просто выбросили на городскую площадь. И я пообещал, что судья Ди ответит за творимое им бесчинство.

Спустя мгновение я узнал, что наш семейный долг мы обязаны выплатить не позднее следующего сезона. А это означало, что нам не хватало целой подводы с рисом. Купить ее было негде, да и не на что, а просить денег у бабушки я не решился. Мы порешили, что пойдем на поклон к Вану. Проникнуть в город не представлялось возможным, посему мы решили, что возьмем с собой оружие и нападем на городскую стражу. А после нас непременно проведут к Вану, как нарушителей спокойствия, а там мы всех обвиним и разберемся с судьей Ди.

Два мятежника, один из которых был хорошим приятелем Лю Хоу, любезно согласились нам помочь, попросив взамен жизнь любого из встреченных нами чиновников. Посовещавшись, мы решили, что в крайнем случае отдадим им судью Ди.

Собрав шесть подвод с рисом, в двух их которых лежало оружие, мы выдвинулись в путь. Казалось, вся Поднебесная узнала об этом. Пылающая в нас ярость выдавала нас с головой. Хоть мы и молчали, тем не менее, это не помешало двум хитрым охотникам, живущим на другой стороне Поднебесной прийти в Нинго с вестями о том, что вооруженный караван попытается проникнуть в столицу. А на почтовой станции караван попытались проверить. На вопрос, почему это армия решила проверить шесть подвод с зерном, стражники смешались и что-то пролепетали в ответ. Однозначно, не обошлось без происков врагов.

Пока караван шел по дорогам, натыкался на воинские подразделения, проходил проверки и отказывался вступать в действующую армию, мы с Минь Юном, моим старшим сыном, пытались уговорить четырех стражников на воротах Нинго пройти в город без досмотра. Стражники оказались упертые. От денег не отказались, но караван все равно решили проверять, уговоры не помогали. К полудню подошел караван, и стражники вышли его досматривать. Троих стражников мы с сыном убили ножами прямо около каравана, после чего достали спрятанное оружие и вошли в город, закрыв за собой ворота. Убив одинокого копейщика – родного брата неудачливого стражника каравана – мы направились к дворцу Вана. Всех, кто поднял оружие на бедных крестьян, не спросив, зачем они пришли, нам пришлось тяжело ранить. Насколько нам известно, ни один не умер – в Нинго отличные лекари.

Дойдя до дворца, мы увидели группу людей, которая пыталась стрелять в нас из луков и тыкать копьями. Решив, что лук быстрый, а человек все равно быстрее, мы как вихрь ворвались во дворец. Успокоив стрелков и копейщиков, мы отправились на поиски Вана. Который именно в этот момент проверял работоспособность дворцовых коммуникаций, в том числе потайных входов и выходов из дворца. Увидев нас, он почему-то решил, что мы пришли его убивать. Мы, смутившись, опустили оружие, объяснив ему, что мы – крестьяне и недостойными нас делами не занимаемся.

После чего Ван, как нам показалось, с большим удовольствием выслушал нас в более спокойной обстановке.

Я до сих пор поражаюсь мудрому молчанию Вана, мудрому спокойному монологу Цзя Цзя Бина (вот воистину наимудрейший из всех мужей, я рад, что мой сын поедет сдавать экзамен именно ему), и спокойному молчанию двух высоких чиновников – господина распорядителя казны и господина судьи Ди. К господину распорядителю у меня не было никаких претензий, а вот судья Ди должен был ответить за приговор, который он вынес моему сыну. Надо сказать, я отдавал себе отчет в том, что обвинение было предъявлено справедливо, поэтому старался обходить этот щекотливый вопрос, нажимая на несправедливость приговора.

В результате разбирательств Ван на словах пообещал нам защиту от чиновничьего произвола и снижение налогов в полтора раза, а после доставленного нами во дворец каравана с налогами совсем подобрел и пообещал любому из нас, кто проявит себя достойно, место чиновника в провинции.

Мы сложили оружие и продолжили ждать решений мудрого Вана. К стенам города подошла армия Вана, которая почему-то решила, что мы не хотим пускать их в город. Чтобы сгладить недоразумение мы в присутствии господина Императорского Цензора открыли ворота, впустили внутрь армию, и спокойно отправились из столицы. Армии, правда, все время казалось, что ее обманывают, и что-то идет не так, но это им только казалось и не имело под собой ничего существенного.

Ах да, в тот момент, когда мы уже уходили из столицы, на Вана было совершено покушение. Господин Императорский Цензор предвосхитил наше желание и отправил нас из города с наказом вернуться по первому требованию.

Дойдя до почтовой станции, мы с моими сыновьями повернули на Танбао, а другие наши соплеменники отправились с победой домой.

За сим оставляю тебя, бабушка, с твоими думами наедине. Может, после этого письма ты поймешь, что все, что мы делали, было направлено на процветание семьи, а не на собственную выгоду.

Твой племянник, бывший староста Хэтянь, а ныне вольный охотник
Лю Бовэнь